Сразу, что бросается в глаза, когда мы рассматриваем социум, общежитие людей в Средние века - это четко установленный порядок и иерархичность. Пусть на деле эти рамки соблюдались не всегда, а границы между сословиями были подвижными и размытыми - в головах людей существовал некий "правильный миропорядок", идеал, кочевавший из одних философских сочинений в другие, из одних наставлений в другие. Этот же идеал существовал и в неписьменной культуре крестьянства, а все отклонения от него воспринимались именно как отклонения, "неправильности", искажение настоящей истины.
         В средневековье считали, что роль и место всех вещей и явлений указана Богом, раз и навсегда. У каждой вещи, живой или неживой, есть свое, только ей предназначенное место в мироздании: Солнце должно вершить свой путь, освещая землю, рыбы живут в воде и вершат свои положенные дела, птицы небесные строят гнезда. Отклонения от заданного миропорядка чреваты природными катастрофами: все связано со всем, неисполнение обязанностей одного чревато гибелью другим. Как если бы почка вашего организма отказалась работать как почка, а захотела бы стать сердцем или вовсе исполнять странные функции. Хорошо было бы организму? :)
         Таким образом, своим местом в мироздании обладает и человечество. Человек вовсе не творит собственный произвол, он действует, как наместник Бога, исполняя Его волю. И потому человек не творит произвола и с природой (хотя именно над природой он исполняет "царственную" функцию): ведь данный Богом порядок уже есть, а его нарушение грозит различными катаклизмами. Постройки мостов, прокладки дорог, освоение новых участков - все это происходило в нормальных рамках хозяйственной деятельности людей, никто не думал о том, что природу нужно "покорять", и что она вообще нуждается в каком-либо "усовершенствовании". Все и так совершенно, а человеческий труд преображает землю только в тех границах, что даны ему от века.
         Само человечество также неоднородно, как различные природные явления и живые существа исполняют свои обязанности, так и каждый человек стоит на своем, строго определенном месте. Вообще средневековье распространяло свои представление об иерархии и на небеса: вспомните разнообразные "чины Ангелов". В обществе, как во Вселенной, есть раз и навсегда заведенный порядок. Военное сословие должно всех защищать, духовное молиться, податное работать. Эта структура сакральна, а потому - нерушима. Обратите внимание, что ни одно из бесчисленных крестьянских восстаний Средневековья не ставило своей целью свергнуть существующий порядок, а только - снизить налоги или сменить беззаконного управителя. В таких условиях никакая революция, никакая классовая борьба НЕВОЗМОЖНА в принципе. Но! При том, что структура сакральна, каждую конкретную позицию в ней занимает конкретный человек, который совсем не сакрален, может ошибаться, заблуждаться, а может быть свергнут со своего места. Поэтому, когда имперских электоров перестал удовлетворять король, они взяли, да и выбрали нового; император, в свою очередь, конфликтовал с Папой, поэтому поставил антипапу. Смена места конкретного человека в иерархической структуре вполне возможна, а меняется статус - меняются и права, и обязанности. Здесь не "человек красит место", а именно место - человека. Король должен быть мудр и щедр в силу того, что он король, если же он не таков, то этого конкретного короля надо сменить, и виноват в этом не Господь Бог, не правящие классы и не далекие предки, а только и исключительно сам данный конкретный король. Если духовные качества крестьянина соответствуют не крестьянину, а феодалу, то он скорее феодал, и соответственно действует. Поступки отвечают статусу: феодал поступает так-то, если нет - то он плохой феодал, и скорей всего, его ждут разнообразные несчастья.
         Человеческое общество делится прежде всего на три "разряда", три сословия: клирики, военные, пахари. Клирики - священники и монашествующие - прежде всего молятся за остальные сословия, стараясь загладить их проступки своим подвижничеством. Здесь хочу сделать некоторое примечание. Фраза "они ничего не делают, только молятся" весьма популярна ныне, но очень далека от истины. Во-первых, сами средневековые люди в массе своей придавали очень большое значение молитве и заступничеству святых людей и просто клириков, само понятие "молитва" было связано в их сознании с трудом особого рода, с духовным трудом, который подчас бывал тяжелее работы в поле. Во-вторых, большинство простых монахов и клириков работали в огородах, приводили в порядок монастыри, трудились в скрипториях. Именно монахи донесли до нас труды многих знаменитых греков, именно монахи сохранили "ученость" тогда, когда большинство феодалов было занято войнами, и часто не умели даже читать. Именно монахи были первыми учеными. От схоластов пошла современная наука, они подхватили и развили подход к проблемам Аристотеля. Факты, доказательства, умение построения логических цепочек не по аналогии - все это вышло из монастырей. Да, порой мысли монахов выглядят наивно, многое из созданного в Средние века нелепо - и все же процесс мысли начали именно монахи, клир.
         Таким образом, становиться понятным претензии клира и на высшую светскую власть - ведь высшей духовной властью они уже обладают. Однако второе сословие, воины-рыцари, знатная аристократия, с этими претензиями не согласны. Воины, по трехчленной модели человеческого социума, должны защищать, оберегать мирных людей и всех людей христианской веры, "паству христову" от посягающих разбойников и злодеев-язычников. Само убийство людей воинами получает оправдание только потому, что связано с этой защищающей функцией. Но убийству клирика нет оправданий, и воины вынуждены выполнять суровое покаяние за это деяние, так же - и за грабеж церквей и монастырей.
         Однако есть одна фигура в воинском сословии, что совмещает в себе и сакральные функции. Это фигура короля.
         Король, по древнейшим традициям, воплощает в себе всю землю, весь народ, которым правит. Король отвечает за свой народ перед высшими силами, он наделен особыми правами и полномочиями. Власть короля (не конкретного человека, а идеальной фигуры) на земле была бы абсолютной, если бы не духовная власть клира. Король также получает свою власть "от Бога". На этом противоречии и построено большинство конфликтов высшей церковной власти и власти светской: власть клира также происходит "от Бога"! В этом противостоянии клирики приводят такие доводы: клир, в особенности - первый священник, Папа Римский, поставлены Богом пасти "паству Христову". Они это и осуществляют на духовном плане, светский же план их власти всего лишь логическое продолжение этой духовной власти. Короли и их сторонники утверждают другое: так как король поставлен Богом, он имеет власть и над клириками, миссия которых важна, но не касается светской власти как таковой. Мудрые клирики должны советами и убеждениями влиять на владык, но для управления государствами нужны совершенно мирские люди. Конфликт этот продолжался очень долго, вспомните Дюма с его Ришелье, гвардейцами и мушкетерами короля. Однако только тогда Церковь была полностью отделена от государства, когда светские люди стали столь же образованы, когда появилось доступное и регулярное светское образование. Однако в период, моделируемый на нашей игре, до этого еще очень далеко. Надо понять одну простую вещь: борьба королей с Папами была не борьбой за "отделении Церкви от государства". Никто тогда не предлагал выделить Церковь вообще из государственного управления. Конфликт шел только по линии личной власти. Люди средневековья воспринимали этот конфликт по-разному, однако никому и в голову не могло прийти жить без королей или Церкви. Речь шла только о месте, которое они должны были занимать.
         Третье сословие - пахари, или, шире, трудящиеся люди. Без них тоже невозможно существовать социуму, это люди, производящие основные материальные ценности: еду, одежду, ремесленные товары и т.п. Средневековье сочетало в себе наряду с низким престижем крестьянского труда призывы к милосердию, состраданию в отношении крестьян. По сравнению с античностью, труд был поднят на высоту: труд считали не зазорным, хоть и не почетным занятием.
         По мере развития городов возникало и развивалось еще одно сословие - горожане. Формально принадлежа к "трудягам", горожане жили своим особым миром, сильно отличающимся от мира деревни и мира воинов. Горожане гордились своим происхождением и образом жизни, ставя его намного выше крестьянского.
         Таким образом, в средневековом мире каждый выполнял свою обязанность: клирики молились, воины защищали, трудящиеся работали. И пока было так, общество оставалось стабильным, гармоничным и устойчивым к внешним угрозам.
         Каждое сословие, по устойчивым представлениям, имело свое "лицо". Клирики были мудры и праведны, воины - храбры и честны, "благородны", крестьяне - грубы, неотесанны, часто лживы или недалеки умом. Эти устойчивые образы кочуют из одного литературного произведения в другое. Правда, авторами этих произведений были в основном люди рыцарского сословия, что думали по этому поводу крестьяне - осталось неизвестным :). Так же изображали людей и в живописи: аристократ будет иметь благородный облик, даже если в действительности он больше похож на неумытого, небритого молодца из зеленых лесов, а крестьянин всегда будет уродлив, грязен и омерзителен, даже если похож на римского императора в молодости и стрижет ногти. Время пасторалей с чистыми, нарядными пастухами и пастушками еще не пришло.
         Несколько более подробно рассмотрим здесь воинское сословие, рыцарей...
         Кроме вертикальных связей, в средневековом социуме существовали и горизонтальные, связи внутри групп. Образ жизни и поведение отличали клириков, этикет - воинов-аристократов, в крестьянской среде существовали общины, в городской - кварталы и гильдии. Чтобы подтверждать свой статус в глазах других людей, человек определенного социального слоя должен был стараться соответствовать принятому в его слое идеалу. В этом отношении любой член социума был несвободен: клирику полагалось быть ученым и строго соблюдать заповеди, рыцарям полагалось строго соблюдать этикет и воинскую честь, крестьянин был связан со своей общиной. Проявление индивидуальности не поощрялось, нужно было быть "как все", не выделяться. Конечно, подвижническая жизнь клирика или подвиги на поле боя рыцаря - это выделение из своей среды, но выделение не индивидуальное. Человек просто проявляет идеал своего слоя лучше других, не оригинальничая и никак не проявляя индивидуальности. Клирик на поле боя или бережливый рыцарь не встречали одобрения в своих слоях, хотя встречали полное понимание в другом слое общества. Конечно, у клириков и рыцарей было больше возможностей для проявления своей индивидуальности, чем у крестьян, но все были связаны требованиями своего общества.
         У каждого члена общества вместе с обязанностями существовали и права. Понятие права вообще было характерным для Средних веков и выходило далеко за рамки писанных законов. Многое делалось по традиции, по обычаю. И не дай Бог кто-то осмеливался нарушать этот обычай или даже писанный закон! Тогда обиженный подавал на обидчика в суд. Судились меж собой не только люди одного социального слоя, но и разных слоев. Например, крестьянская община подавала в суд на своего феодала, неоправданно поднимавшего налоги. Конечно, в правовом отношении крестьяне были гораздо менее защищены, чем феодалы, клир или горожане. Тем не менее существовало устойчивое понятие о правах, и феодалы отнюдь не были абсолютными владыками своих сервов.

         Таким образом, средневековое общество представляется иерархичным, пронизанным вертикальными и горизонтальными связями, единым организмом, где каждый член обладает своими обязанностями и правами.

         Теперь, рассмотрев средневековое общество в целом, рассмотрим отдельного человека. Невзирая на свои конкретные права и обязанности, каждый человек, по христианскому учению - образ и подобие Бога, существо, в корне отличающееся от прочих тварей земных. Говорят, что средневековая вселенная теоцентрична, то есть главное место в ней отводиться Богу. Это так, но в то же время она поднимает человека на высоту, неведомую ни античности, ни варварским народам. Это место - место Царя Вселенной, наделенного большими правами, но и большой ответственностью. Если понимать функцию Царя так, как ее понимали в Средние века, как функцию хранителя мирового порядка, как восстановление справедливости, данной Богом и нарушаемой людьми, тогда станет понятно, что нет противоречия между царской функцией и теоцентричной картиной мира. Зависимости средневекового человека от природных сил картина Царя мира противопоставляла свою уверенность в защите сил вышних. Человек, как падшее создание, разумеется, не мог управлять силами Космоса, и все силы средневекового человека были направлены на восстановление утраченной гармонии меж ним и Богом, между Царем и Царем Царей. Человек не должен был, подобно Адаму и Еве, забывать о Творце всего мирового порядка, забывать о свое вине и Искуплении. Потому часто образ средневекового человека у авторов-медиевистов предстает как зависимый, опутанный страхом, забитый человечек. Однако христианство предлагает другую концепцию человека, вершины столь головокружительные, такие, что, быть может, чтобы не впасть в гордыню, человечество должно постоянно напоминать себе о вине, Аде и прочих ужасах.
         Конечно, мало кто в средневековье ощущал себя Царем. Однако выделенность человека из окружающей природы, особая роль человека уже ощущалась. Язычество не знало подобной выделенности, даже великие философы Античности определяли понятие "человек" через понятие "животное". Средневековый же человек ощущал себя не в одном ряду с явлениями природы, а чем-то особенным, неповторимым. Эта выделенность в разной мере проявлялась у разных сословий, у воинов - больше, у крестьян - меньше, но присутствовала она везде.
         Следует обратить внимание на тот факт, что место человека в мироздании и идея особого положения человека во Вселенной не противоречат друг другу. Просто человек занимает качественно иное место в мире, похожее, но все же не идентичное месту явлений природы.
         Чрез схему уподоблений человек рассматривался как микрокосм, то есть как существо, повторяющее в миниатюре все мироздание. Части тела человека уподоблялись явлениям природы и сословиям человеческого общества, в явлениях же природы усматривалась связь с порядком, задуманным для человека.
         Вообще же средневековье весьма щедро на уподобления и символы. Сама окружающая действительность воспринималась через призму символов. Как будто бы через обычный, видимый мир постоянно просвечивал мир иной. А все предметы, явления видимого мира лишь тень, отражение, знак невидимого. Символизм нашел отражение и в живописи, где живые люди уступали своим идеальным образцам, и в литературе, где властвовала аллегория и поиски иных смыслов слова. Средневековые авторы толковали и перетолковывали все написанное до них, в особенности же - Священное Писание, писали комментарии и комментарии к комментариям. В те времена ценились не люди, умеющие сказать что-то новое, а люди, умеющие прокомментировать старое. Разнообразные обобщения и образы бродили по дорогам Средних веков. Там запросто можно было встретить Чуму, Любовь или даже саму Смерть. Абстракции оживали и очеловечивались, мир физических явлений же стремился стать миром нравственных уроков, знаками, посредством которых высшие силы общаются с людьми. Разразилась буря? Это небо гневается на неправедного феодала. Комета - вообще к войне или к чуме. Изогнутое дерево указывает путь сомневающемуся, излучина реки напоминает и упреждает о потопе. Но природные явления бессмысленны сами по себе, ими руководит рука Бога.
         Пожалуй, самые яркие черты средневекового человека - его телесность и его эмоциональность. Телесность его проявляется в том, что окружающий мир он воспринимает не отстранено, а живо, участвуя во всех событиях. Одна из основных черт средневековья - обилие различных представлений, не только профессиональных комедиантов, но и домашних. Чтобы возбудить рыцарей идти в крестовый поход, дамы устраивали целые представления в замках, представляя в лицах и Церковь, и злобных язычников, ее терзающих. Вообще телесным проявлениям отводилось много места в жизни: за столом считалось приличным не только ковырять в носу и вытирать руки о шерсть пробегающих собак, но и рыгать, и выпускать газы из кишечника. На игре эту сторону жизни моделировать не надо, но увлечение людей телесным, малая и редкая привязанность только к духовному должна присутствовать. И другая крайность - сильные и долгие течения аскетизма, когда даже прикасаться к женщине считалась грехом, как у катар, эта крайность также имела место в Средние века.
         Культура эмоций в Средние века так же разительно отличалась от нашей, как и культура тела. Средневековый человек был очень эмоциональным и именно под влиянием эмоций (а отнюдь не разума) часто принимал решения и совершал действия. О том, что можно думать, вспоминают не все и тем более не всегда. Соответственно, люди очень склонны реагировать на внешние события рефлективно - непосредственно, не раздумывая; поэтому так часто действуют, будучи увлечены толпой или под влиянием момента - вспомним знаменитую "клятву на цапле" ли аналогичную "клятву на фазане". Люди средневековья легко выплескивали свои эмоции, ограничивая их куда меньше, чем современные люди. Более того, эмоциями снабжалось любое действие, даже научные дискуссии. Не бывало в средневековье "академических" споров, каждый противник бросался в бой с таким пылом, как будто бы от этого зависела его жизнь.
         Люди средневековья были так эмоциональны не по прихоти. Дело в том, что они еще не научились контролировать эмоции, и в этом смысле были похожи на детей. С детьми, кстати, сравнивают средневековых западных рыцарей и византийские источники :). Это не значит, что люди средневековья не умели думать или придерживаться определенной линии поведения (например в политике), просто их часто их решения зависели от момента, от ситуации. Часто клятвы, данные в запале, по здравому размышлению оказывались безрассудными, но честь рыцаря обязывала многих им следовать. Именно эмоциональностью средневековых людей объясняется тот факт, что они могли быть отлученными от церкви много раз и все же возвращаться в ее лоно. Упрощением бы было сводить все покаяния, все невыполненные клятвы средневековых людей к лицемерию, большая часть этих событий произошла из-за неумения контролировать собственные эмоции. На эмоции прежде всего играли лучшие проповедники и политики, на эмоции, а не на железную строгость логических аргументов. Средневековый человек скоре поверит внутренне не логичной, но страстной проповеди, чем спокойной, взвешенной и аргументированной речи.
         Итак, человек средневековья чувствовал себя занимающим особое место в мироздании, грешным, но отличным от прочих тварей земных. Он видел мир в символическом зеркале, был более телесным и эмоциональным, нежели современные люди.

         Время и пространство, категории, для нас привычные с детства, в Средние века мыслились иначе. Большие неосвоенные пространства (большая часть Европы тогда была покрыта огромными, труднопроходимыми лесами!) и отсутствие дорог приводили к тому, что люди жили практически изолированными деревнями. Из-за трудностей путешествия были явлением опасным, полными лишений. Относительно спокойно можно было путешествовать только по рекам, если у вас есть прочное судно. Своя деревня, свой маленький мирок представлялись не частью большого мира, а всем миром, целиком. Часто средневековые хронисты, заявляя, что пишут историю всей Франции (или всей Германии, Италии) и начиная свое повествование с Сотворения Мира, переходили на описание мелких, заурядных событий жизни своего городка или своей деревни. Просто "мир" в их понимании как раз и заключался в жизни их микросоциума, а самые заурядные события были безумно важными, влияющими на все мироздание. Дальние страны, даже соседние деревни - это периферия, центр же мира всегда находится там, где человек родился. Даже если это деревня в три двора - все равно она центр мира, особое место.
         Чужие люди всегда подозрительны, средневековый человек к ним относился весьма подозрительно. Называя свое имя, сразу говорили откуда, из какой местности человек. Человек без роду-племени и даже не знающий своей родины - оборотень, не иначе как сам нечистый. Между землей и человеком существовала особая, сакральная связь. Имя родного городка или деревни произносили с гордостью: такой-то из Свинохлюпинска! Как, не знаете? Ну, темнота, и глухомань же у вас, не знаете, где центр мира :). Подобное отношение к родным местам перешло к средневековым людям от их предков-германцев. Отсюда - образ опасного внешнего мира (он, и вправду, опасен) и романтика приключений, приключения начинаются прямо от околицы деревни. Рыцари в романах средневековья едут приключаться в леса, в дикие, неведомые местности, расположенные в двух днях пути от славного Камелота. Путешествие в ближайший город для людей средневековья часто большее приключение, чем для нас поездка на Багамы. Кстати и вести себя достойно надо не в последнюю очередь, чтобы не уронить честь славного Свинохлюпинска. Ибо по представителю судят обо всем городе.
         Пространство в глазах средневекового человека обладает сакральной неоднородностью. Пространство прекрасно совмещало географию физическую и метафизическую: идя по обычной тропинке в лесу можно запросто зайти, например, в ад. Некоторые места сакральны по определению. В представлении средневековых христиан Иерусалим это не только сам город, но и тот самый небесный Иерусалим, место жития всех праведников. Иерусалим - сакральный, в отличие от родной деревни, центр всего христианского мира, не только видимой Вселенной. На средневековых картах Иерусалим всегда изображается в центре, в масштабе, несоразмерном с остальными частями карты. Это происходило не потому, что средневековые люди плохо знали географию. Иерусалим, как центр, как сердце мира, был важнее всего прочего и потому изображался крупнее. Град Господень, сияющий Иерусалим - вот что видели паломники христианского мира, а не кучу пыльных зданий за весьма выщербленной крепостной стеной. Видимый облик Иерусалима носил характер временный, преходящий, в то время как его слава, его значение благодаря связи с Господом оставались нерушимыми, вечными.
         Самый популярный жанр путешествий в Средние века - это паломничества. Паломничество сильно отличается от туризма, надо заметить. Туристы бродят по местам, в которых что-то было. Паломник идет в место, в котором что-то есть. Паломничество - это и трудный путь (аскеза) и в физическом, и в духовном смысле. Сам факт паломничества должен что-то изменить в человеке, качественно преобразовать его душу. Недаром паломничества часто совершались как акты покаяния за прошлые грехи.
         Святые места паломников - это такие места, где всегда присутствует Божья благодать (а не места исторических событий), туда едут, чтобы ощутить ее, очиститься ее посредством. Это места живого присутствия Божьей силы, места, где Господь дает исцеление, прежде всего - исцеление духовное. У таких мест есть своя иерархия. И в этом плане самое главное место - опять Иерусалим. Иерусалим, да и вся Святая Земля, место действие Евангелия, в отличие от прочих земель, является непосредственно леном Господним, Его землей. Потому так болезненно воспринимались христианами язычники на Святой земле. Разрушали ли они христианские святыни или берегли их, обижали ли паломников или относились к ним гостеприимно - все это было неважно перед лицом главного факта: центром сакральной Вселенной владели нехристи, чужаки. Средневековых хронистов часто обвиняют в необъективности, в искажении правды о Святой земле под владычеством мусульман. Но дело в том, что внутренняя правда была сильнее внешней. Мусульмане хорошо относятся к паломникам - это факт "внешней" реальности. Христиане, обиженные мусульманами - факт реальности "внутренней", психической. При том, что средневековые люди часто не умели эти реальности различать, они часто выдавали, совершенно бессознательно, не лицемеря, факты жизни внутренней за факты жизни внешней.
         Время историческое и время бытовое для средневекового человека - это разные категории времени, можно сказать, это два разных времени. Историческое время в представлении средневекового человека линейно, как и для нас, но имеет четкую стартовую точку - Сотворение Мира, и четкий финиш - Конец Света и Страшный Суд. История направлена и наполнена смыслом, она является воплощением Божественного замысла; это не нагромождение событий, каждое событие или последовательность событий имеет смысл и является символом. Так, Ветхий Завет - это история народа Израиля, и она является уроком для всего человечества (так называемая "Божественная педагогика"). ТОЧНО ТАК ЖЕ воспринимается история каждой деревни. Если какой-то барон побил другого, это обязательно что-то значит для всех остальных, потому что в этом выражен Божественный замысел.
         Понятия "прогресса" нет, поэтому положительного оттенка с ходом времени не увязывается - никто не ждет, как у нас, что, вот, через годик появится новое поколение процессоров, а старое подешевеет, и тогда станет хорошо. Однако, как для древних греков и германцев золотой век всеобщего процветания находится в прошлом, так для христиан он в будущем - это Царство Божие, которое наступит после Конца Света. Но понятия прогресса все равно нет, история как будто бы представлена рядом картин, качественно ничем друг от друга не отличимыми.
         Бытовое же время остается цикличным в соответствии с постоянством сельскохозяйственных сезонов. Вообще же в бытовом времени наиболее сильны пережитки прежнего язычества, люди разделяют время на "счастливое" и "несчастливое", время, как и пространство, в глазах средневекового человека обладает качественной неоднородностью. Более того, само время могло течь быстрее или медленнее в зависимости от местности или от людей, в нем живущих! Так, люди на крылах Ангелов или демонов могли переноситься очень далеко, а потом возвращаться в то же мгновение, откуда были изъяты. Даже выкипающее молоко в таких историях не успевало перелиться через край :).

         Итак, время и пространство в глазах людей Средних веков были качественно окрашены, не были абстракциями, но вполне значимыми сущностями.

         Мы рассмотрели, очень кратко, основные черты психологии средневековых людей. Конечно, хотелось бы написать намного больше, однако это не входит в мою задачу.
         Я не хочу сказать, что средневековье лучше нашего времени. Я не хочу сказать, что средневековье хуже нашего времени. На мой взгляд, каждому времени - свои преимущества, свои недостатки. Я ни за что не хотела бы попасть и жить в Средние века, мне нравиться гарантированное существование современной цивилизации. И все же есть что-то там, вдалеке, за веками, нечто неуловимое, что, словно магнитом, притягивает многих людей, в том числе и ролевиков. Я отлично знаю, что рыцарь - это, как правило, несколько небритый и не всегда чисто вымытый человек, носящийся по своим угодьям с шайкой таких же, как он сам. Вынимающий оружие с поводом и без повода, плачущий на мессе и спокойно осуществляющий "право первой ночи". И все же я люблю его - такого, не за недостатки, а вопреки им. Люблю всех их - и священников, и аскетов, и замкнутых в себе крестьян. Если мне удалось донести до вас, читатели и игроки, хоть каплю любви к людям средневековья, я считаю, что моя задача выполнена.